Почему на иконах никто не улыбается?

Иконописный лик – из измученного лица

— Должен ли мастер, рисуя образ, добиваться максимального внешнего сходства его со святым?

— Некоторые люди полагают, что портретное сходство, как элемент плотской природы, вторично. У Патриарха Тихона, например, очень крупный нос, и есть иконописцы, считающие, что этого не нужно отражать, нужно писать его лик в более обобщенной форме, близкой к традиционной иконографии. Такие вещи обсуждаются в кулуарах, но никакого общего решения духовенства, никакого соборного определения по этому поводу нет.

— Вы считаете, что оно должно быть?

— Мне кажется, да. Все, что происходит в Церкви, тем более то, что связано с молитвой, должно серьезно обсуждаться соборно. А ведь икона — это то, что предназначено помогать нам молиться: человек обращается к Богу и святым Его посредством иконы.

Те иконы, которые  писались в начале перестройки, очень тщательно обсуждались и иконописцами, и духовенством. Например, образ Патриарха Тихона, Амвросия Оптинского, Елизаветы Федоровны – процесс их создания был длительным, продуманным. Я помню, как все это происходило. Мне кажется, что тогда это было очень правильно: во-первых, все молились об этом, во-вторых, художественная сторона обсуждалось. Позже, когда канонизировались огромные сонмы святых, не стало возможности во всех подробностях разбирать вопросы иконографии каждого из них.

— С чьей иконографией связаны наибольшие трудности?

— Новомученников непросто писать. Так как это почти что наши современники, их лица известны, а это обязывает стремиться к портретному сходству. Но бывает, что сохранились только лагерные фотографии, сделанные НКВД. Я писала с такой фотографии священника: он был обрит, измучен голодом, пытками, допросами, доведен до последней степени физического истощения, приговорен к казни – и все это на его лице написано. И сделать из этого измученного лица просветленный иконописный лик – это колоссально трудно.

Дореволюционные фотографии – чудесные: они уже  сами по себе иконописны. Например, патриарх Тихон или Иоанн Кронштадтский — они столько потрудились на благо Церкви, что их лица уже сами по себе преображенные. Еще в те времена сохранялась традиция фотографии: мастер ловил настроение, состояние души. А фотографии НКВД – они, конечно, жуткие…

Или, например, очень  сложная иконография владыки Луки Войно-Ясенецкого. После многих страшных эпизодов его жизни у него лицо немного несимметричное, один глаз плохо видит, и поэтому в его лице присутствует некая невнятность. Так что надо обладать определенными талантами, чтобы не просто уметь скопировать традиционную икону, но создать новый святой образ.

Несколько важных канонов

Достижение святости невозможно в земной жизни. Это, конечно, не относится к Богоматери и Иисусу Христу. Поэтому лик святых, канонизируемых после их смерти, не отражал земного портрета, он передавал особое, неземное духовное состояние, мудрость, возвышение над миром, настраивающее на молитву. Земные портреты святых, даже профессиональные и качественные не могут стать иконами, хотя они и становятся частью истории.

Икона, в отличие от портрета, создаётся по следующим правилам:

Важно, чтобы она передавала возвышенное состояние духа, а не просто черты лица, особенности внешности, возраст и многое другое; Каждое изображение создаётся в строгом соответствии канонам. Они прописаны в каждом учебнике иконописи

Именно по этой причине все святые схожи внешне, хотя, если присмотреться, каждая икона отличается друг от друга; Цвет, детали, буквы имеют своё значение. Например, в красное облачали мучеников. Иногда икона отражает кратко историю или житьё святого, библейское событие. Поэтому изображение получается не портретное, а схематичное, не такое, как в реальности; Портреты святых не ставят в храмах и им не молятся; Самая выразительная часть иконы – глаза. Они могут передавать разные эмоции, в зависимости от события, передаваемого иконой. Одни будут разными – строгими, скорбными, безмятежными, но одинаково бесстрастными.

Конечно, существуют разные традиции иконописи. Например, святой может быть изображён реалистично, в русском и другом стиле. Одни иконы кажутся почти живыми портретами, другие напоминают фреску из дерева, третьи похожи на фотографию. Каждый стиль допускает изменения, стилистические решения.

Именно по этой причине святые не улыбаются на иконах, несмотря на то что церковь призывает к радости, но не земной, а особой, небесной. Она даётся только особым людям, которые ставят на первое место духовное, а не телесное и то не всем и не всегда.

Источник статьи: http://omolitvah.ru/eto-interesno/pochemu-na-ikonah-nikto-ne-ulybaetsya/

Загадка Вифлеемской иконы

В храме Рождества Христова в Вифлееме, в нескольких метрах от спуска в святую пещеру, находится один из самых удивительных образов Божией Матери.

Посмотрите, Она улыбается! Точно улыбается! – две паломницы подходят ближе к иконе, падают на колени. В глазах – и удивление, и благодарность, и слезы. В так называемом «русском» приделе храма, где рядом с Вифлеемской иконой Божией Матери висит и Ее Тихвинский образ, такие открытия случаются едва ли не ежечасно.

Это действительно очень необычно. Ты чувствуешь, как невероятно близка Богородица. Кажется, что эта мягкая улыбка, озаряющая лик Божией Матери, лично тебе дарует надежду на помощь и заступничество перед престолом Всевышнего. И где, как не в этом святом месте, излить свою душу перед Царицей Небесной, очистить ее покаянными слезами.

Хочется знать об этой иконе все. Где она была написана, как попала в этот храм, из чего сделана ее мерцающая в отблеске свечей золотистая риза?

По одной из версий, которую часто озвучивают местные экскурсоводы, Вифлеемская икона Божией Матери имеет самое непосредственное отношение к России. Ее привезла на Святую Землю великая княгиня Елизавета Федоровна и передала в храм Рождества Христова. Вскоре после этого Елизавете Федоровне приснилась Божия Матерь и сказала, что Ей холодно. Великая княгиня решила «согреть» Богородицу своим лучшим парадным платьем, повелев изготовить из него ризу для иконы.

По другой версии, Елизавета Федоровна тяжело заболела и молилась перед этим образом об исцелении. Когда болезнь миновала, она в знак благодарности «одела» икону в парчовую ризу, щедро украсив ее драгоценными камнями.

Но в Елисаветинско-Сергиевском просветительском обществе, куда мы обратились за комментариями, связь этой иконы с именем великой княгини не подтверждают. Гораздо больше указаний на то, что парчовая риза была дарована русской императрицей Марией Александровной – супругой Александра II. Но когда, при каких обстоятельствах? Неизвестно.

Реставраторы, работавшие с иконой, наиболее вероятным временем ее написания называют конец ХVIII века. Можно ли утверждать, что она была создана в России? Вряд ли. По манере письма икона наиболее близка к греко-арабскому стилю. Очень похожий образ Божией Матери можно увидеть в храме Иакова, брата Господня в Иерусалиме.

Есть еще одно предположение, объясняющее, как икона оказалась в Вифлееме. Согласно этой версии, первоначально образ находился в алтаре каталикона Гроба Господня. Но в 1808 году в храме Воскресения случился сильнейший пожар. В огне тогда не устояли даже каменные колонны, обрушился купол. Однако часть святынь все же удалось спасти. Среди них – большое Распятие и улыбающийся образ Божией Матери, которые перенесли в Вифлеем. После устранения последствий пожара Распятие вернули на прежнее место, а икона «прижилась» в храме Рождества Христова.

Так это или нет, достоверно неизвестно. Сведений о Вифлеемском образе крайне мало, да и те весьма противоречивы. Но бесспорно одно: Богородица не оставляет нас, грешных. Это понятно по богатым дарам, украшающим чудотворную икону в Вифлееме, и по тому живому отклику, который она вызывает в душе у каждого, кто приносит перед ней свои горячие молитвы.

Источник статьи: http://journalpp.ru/page.php?id=1472

Икона – не портрет и не фотография

Фото: Pinterest.ru

Иконопись — это не художественное творчество или фотография. Каждое лицо раскрывает не земное существование человека, его эмоции, как картина и фотография, а духовное созерцание. Кроме того, каждая деталь на иконе — от одежды святого до его окружения — имеет определенное значение в Православии. Правда, есть только одна икона Божией Матери, на которой она улыбается: это Вифлеем. Однако улыбка Богородицы задумчива, отстранена, не похожа на обычное земное развлечение.

Жанр иконописи подразумевает не передачу характеристик внешности или настроения, а возвышенность, духовное состояние. Именно поэтому не все художники, даже талантливые, имели право писать иконы. Семинары, изучающие эту специальность, соблюдают строгий пост и воздержание, чтобы при создании иконы передать потусторонний и молитвенный дух. Поэтому святые не улыбаются, им больше свойственно грустное и задумчивое выражение лиц, настраивающихся на молитву.

«Зачем молиться перед иконой, если она “молчит”?»

— Современная иконопись не стала ли более реалистичной?

— Да нет. Это зависит от того, насколько привычки художника, пришедшие из академического письма, влияют, часто неосознанно, на его работу как иконописца.

— Когда лицо на иконе получается слишком суровым, строгим – это ошибка? Или сквозь эту суровость надо видеть что-то иное?

— Это просто неумение.

Почему надо пользоваться образцами? Классики иконописи  в своих работах показали, как  может быть прекрасен лик. Они  дали некий образец и если мы к нему приблизимся – это будет  уже очень много. А если мы будет самостийничать, то, скорей всего, ничего хорошего не получится. Потому что у нас сейчас очень искаженный образ жизни.

— Что сейчас происходит в иконописи?

— Сейчас есть масса людей, совершенно не знакомых с классикой и совершенно не умеющих писать. Иконопись стала очень доходным ремеслом, поэтому писать образы ринулись все, кому не лень. Даже те, кто написал 2-3 иконы, уже стали называть себя иконописцами. Продать икону гораздо проще, быстрее и выгодней сегодня, чем продать какой-нибудь пейзаж. Так что любую икону сейчас с руками отрывают. В лавках смотришь – такие страшные бывают образы, а ведь они покупаются кем-то. Рынок как губка, он еще не насыщен. Ошибок огромное количество.

— Где все-таки, по-вашему, критерий, по которому можно сказать: это икона хороша, а эта — нет?

— Мне кажется, что главное содержание образа – даже если живопись академическая – это состояние духа изображаемого. Есть академические иконы, которые очень духовны: икона Дмитрия Ростовского, Иосафа Белгородского, Валаамская икона Богоматери. Там передано состояние «обожения» – бесстрастие, твердость и в то же время доброжелательность, умиротворенность. А иначе, зачем молиться перед иконой, если она «молчит». Например, как у Врубеля – какие-то жуткие, безумные взгляды. Форма — формой, но главное, чтобы было содержание.

Постановление Синода?! Ну и что?…

— Связь времен чувствуется и в обратном: заходишь в храм 18-19-го века постройки, поднимаешь голову, а под куполом – изображение «Новозаветной Троицы». А ведь поместный Собор Русской Православной Церкви 17-го века запретил изображать Бога Отца в виде седобородого старца. Почему такие изображения остаются в храмах до сих пор?

— Это изображение – результат западного влияния. В 17-18 веках в России был страшный сумбур, Церковь была обезглавлена – при Петре Первом появился Синод как государственный орган церковного управления. Авторитет Православной Церкви был задавлен авторитетом государства. Запрет Собора хоть и появился, но, тем не менее, в 19 веке он абсолютно игнорировался.

— Неужели постановление Собора не имело обязательной силы?

— Да, видимо, не имело. Хотя и позволения официального на такие изображения тоже не было, его нет и по сей день. Но у нас, я предполагаю, иерархия почему-то опасается стеснить свободу художника. Не знаю почему. Искусствоведам на откуп отдается вся сфера обсуждения иконографии, а духовенство часто от этого отстраняется, считая себя не компетентными. Хотя бывает и обратная крайность: когда батюшки делают, как считают нужным, ни с кем не считаясь. Общего мнения Церкви, к сожалению, не формулируется.

Блаженная Матрона – зрячая?

— В результате получается, что каждый пишет какие-то детали на свое усмотрение. Например, блаженную Матрону Московскую привычно видеть на иконах с закрытыми глазами, слепой она изображается на самой распространенной иконе – Софринской. Но есть и образы, где она – зрячая. Ведь после Воскресения не будет увечий… Где тут правда?

— Тут мнения расходятся. Мой духовник считает, что на иконе изображать ее незрячей неправильно, и я с ним согласна. Блаженная Матрона прославлена в лике святых, а поскольку ничего телесного, в том числе немощей, увечий, ран на небесах уже нет, значит, она не может быть слепой там.

— Поясните, пожалуйста, почему тогда принято изображать раны на руках и ногах Спасителя?

— Из текста Евангелия мы знаем, что Христос воскрес и вознесся телом, и на его руках и ногах остались следы от гвоздей, а на ребрах — рана от копья. И Он показал и позволил их осязать апостолу Фоме по своем Воскресении.

— Изображать или нет увечья на телах святых на иконах – это как-нибудь регламентировано канонами?

Святая Матрона Московская

— В том-то и дело, что не регламентировано. Слепота, во всяком случае, нигде больше, кроме образа Матронушки, не изображалась – это исключительный случай, хотя конечно в истории Церкви были святые слепцы. Очень жаль, что по поводу иконографии святой Матроны не вынесено никакого соборного решения, обязательного для всей Церкви…

Но я считаю, что в случае с этой иконой важен  даже не вопрос о закрытых или открытых глазах, а нечто другое: наиболее растиражированная икона блаженной Матроны, на мой взгляд, спорна не только с точки зрения иконографии. Она очень уродливо написана, этот лик никакого отношения не имеет даже к сохранившейся прижизненной фотографии Матронушки: на фото у святой довольно полное лицо, крупный нос, мягкие, округлые щеки и приятное выражение лица. А здесь все такое усохшее, тонкий-претонкий нос, огромный страшный рот, напряженное лицо, зажмуренные, неспокойные глаза. Неумелая, некрасивая работа. Да, от портретного сходства можно отходить, но икона должна обязательно отражать духовную сторону личности, а не искажать ее.

Анубис или святой Христофор?

— Екатерина Дмитриевна, в иконописи существуют спорные сюжеты, которые многих смущают. Один из самых ярких примеров — изображение святого Христофора с головой собаки (согласно его житию, он был очень красив и натерпелся от чрезмерного женского внимания, поэтому умолял Бога сделать его безобразным, чтобы избежать искушений. Господь эту просьбу святого выполнил – авт.). Как к этому относиться?

— Изображение святого Христофора с песьей головой было запрещено распоряжением Синода от 1722 года. Хотя в народном сознании, чтобы его как-то выделить на фоне сонма святых, его так продолжали изображать, даже после запрещения. Но, к примеру, у сербов или в Западной Европе святой Христофор изображается по-другому: переносящим через реку мальчика на плече. Это уже традиция.

— А какая разница между традицией изображения и каноном?

— В канонах богослужебных – четко прописаны определенные правила и действия, а вот в иконописи это сложно сделать, потому что, в общем-то, здесь всякий канон – это в первую очередь традиция. Письменно нигде не зафиксировано: нужно писать только так и никак иначе. Но сама традиция складывалась поколениями верующих людей, многие из которых своей подвижнической и молитвенной жизнью взошли на более высокие ступени Богопознания, чем те, на которых находимся мы сейчас. Поэтому, изучая традиционные иконографические приемы, художник-иконописец и сам постепенно приближается к познанию истины.

Как икона оказалась на Кипре

Как гласит легенда, упомянутая в том числе и в научно-популярном издании под авторством В. Н. Сингаевского «Самые известные русские иконы», Киккская Богоматерь – это один из образов, написанных самим апостолом и евангелистом Лукой. Лука же и отправил свою работу в Египет, где та и находилась до 980 года. Когда пришли сарацины и начались гонения на христиан, святыню пытались переправить по морю в Царьград, но по пути на корабль напали пираты. Греческие моряки спасли икону и доставили ее в Константинополь. Там образ пробыл до XII века.
Местопребывание Киккской иконы вновь изменилось, когда на престол взошел император Алексей I Комнин. В период его правления наместником Кипра был Мануил Вутомит. Как пишет епископ Пензенский Амвросий в своем труде «Чудотворные иконы Богоматери на Руси», однажды Мануил избил одного праведника по имени Исаия, который, как показалось наместнику, отнесся к нему с пренебрежением. После этого Вутомит тяжело заболел, а потому решил попросить прощения у обиженного им старца. Исайя же ответил Мауилу, что ему было видение, согласно которому образ Богоматери следовало было отправить на Кипр. Вскоре Мануил был у Алексея Комнина. Так святыня оказалась на острове и получила новое имя Киккская в соответствии с названием местности. В Киккском монастыре она, скрытая материей, хранится и по сей день.

Расшитое покрывало и медная рука

Согласно описанию, приведенному в книге Н. А. Иониной «Православные святыни» (издана по благословению Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II), искусно вышитое покрывало скрывает образ от левого верхнего угла до правого нижнего, поэтому лики Богородицы и младенца, сидящего у нее на руках, увидеть невозможно. К иконе привешена медная рука, которую подарил монастырю один мавр. Однажды он покусился на святыню, после чего у него отсохла рука. Мавр раскаялся в своем поступке, попросил прощения у Божьей Матери и был исцелен.
Но случаи, когда на Киккскую икону кто-либо покушался, на самом деле редки. Многие не смели даже тронуть ткань, под которой скрывается Богородица. Н. А. Ионина утверждает, что в разное время этого не сделали ни патриарх Антиохийский Сильвестр, ни патриарх Александрийский Косма, ни архиепископ Кипрский Филофей, ни другие представители духовенства.

Эмоции выражаются по-другому

Безусловно, улыбка грехом не является. Но это естественная земная эмоция. Тогда как икона призвана сказать нам о сверхъестественном. Она представляет собой образ другой реальности, образ Царствия Небесного. Икона не является портретом, это идеальный образ, и психологизму здесь не место, активная мимика не требуется.

Изображенный на иконе святой не только представляет себя самого, вместе с ним мы как бы предстаем перед Богом. Но это не означает, что все эмоции должны быть изгнаны из иконы. Но выражаются они по-другому — через жесты. Это жесты благославляющие; руки, воздетые к небу в молитве; рука, прижатая к щеке, что говорит об отчаянии. Однако при этом лики беспристрастны, ясны и спокойны.

Воля императора и слепота патриарха

По материалам исследовательского центра монастыря «»Эн-колпион». Краткое описание Святого Монастыря Киккоса» (авторы Коккинофтас Костис и Теохаридис Иоаннис), икону закрывают тканью в соответствии с традицией, которую ввел Алексей I Комнин. Он проникся таким трепетом к святыне, что посчитал ненужным беспокоить Богородицу хоть одним лишним и мимолетным взглядом. Да и покров, по мнению императора, вызывал большее почтение к образу Богоматери. Дело в том, что после того как Алексей распорядился увезти икону на Кипр, поправился не только наместник Мануил Вутомит, но и дочь самого правителя, которая в это время тоже страдала тяжелым недугом.
Кроме того, однажды произошло событие, которое только подтвердило правильность выбранной Алексеем позиции. По легенде, Александрийский патриарх Герасим как-то приподнял покров на Киккской иконе и тут же потерял зрение.

Свет дает эмоциональную насыщенность

А также эмоциональную насыщенность иконе дает свет. Например, фрески и иконы, созданные Феофаном Греком, характеризуются как насыщенные энергией, драматические. Это связано с тем, что свет у него очень интенсивный, он словно взрывает материю изнутри.

А вот манеру Андрея Рублева, напротив, описывают как тихую, ясную, спокойную, созерцательную. У него отсутствуют световые эффекты, всполохи, энергичные блики. Свет ровно распределяется по поверхности иконы, он мягко ложится на ткани одежды, озаряя лики внутренним сиянием.

При этом у обоих мастеров выражения ликов лишены внешних эмоций. Улыбающиеся лики не обнаруживаются также и в классической иконописи Византии и Древней Руси. Потому, что это изображения тех, к кому обращены наши молитвы.

Таким образом, никто на иконах не улыбается не в связи с тем, что улыбка рассматривается как грех или с тем, что для Царства Небесного характерно уныние. Данный факт — отражение того, что икона является откровением не только о Боге, но также и о человеке. А природа человеческая раскрывается в святых гораздо глубже, чем она воспринимается в обыденном мире.

Источник статьи: http://fb.ru/post/christianity/2019/8/2/125034

Да что Рублев? Можно лучше сделать!

— Признает ли Церковь картины художников 19-20 веков – В.М.Васнецова, М.А.Врубеля и других – за иконы?

— Опять же, единого мнения Церкви нет: одни признают эти картины иконами, другие – нет. По поводу икон Васнецова, Нестерова или Врубеля никто не высказался из иерархов, никто не сказал на съезде или Соборе, что хорошо, что плохо, где граница дозволенного.

— Но априори – можно академический рисунок считать иконой?

— Да, иногда можно. Но это не значит, что нужно стремиться к академизму.

Мне вспоминается такой пример. Я работала над проектом восстановления росписей в храме Христа Спасителя, и там, в частности, был спор: многие говорили, что первоначальную академическую роспись восстанавливать не нужно, нужно сделать принципиально новое – мозаику современную, например. В это время приходит какой-то художник и заявляет: «Ну, конечно, это никуда не годится, надо сделать настоящую фреску…» Его спрашивают: «А какие образцы вы предлагаете взять?» Тот отвечает: «Вот, Рублев, например… Да что Рублев? Можно же лучше сделать». И когда он это сказал, все поняли: лучше не надо! Потому что когда человек говорит, что он лучше Рублева сделает, это уже вызывает сомнения.

— Но так, как Андрей Рублев, уже, наверное, никто не пишет. Иконы 14-15 веков — это один стиль, иконы эпохи ренессанса – другой, а современные иконы – третий, причем их не перепутаешь. Почему так?

— На иконописи отражается вся обстановка жизни, все события, зрительные образы и мысли людей. Во времена Рублева, когда не было ни телевидения, ни киноиндустрии, ни такого огромного количества полиграфических изображений, как сейчас, наблюдался взлет иконописи.

В 17-м веке еще  появлялись прекрасные образцы – определенный уровень сохранялся, но в иконописи стала видна и некая сумбурность, чрезмерное увлечение «узорочьем». Была утрачена глубина содержания образа. А уж 18 век – это падение, потому что то, что творили в то время с Церковью, на иконописи не могло не отразиться: были убиты, замучены многие иерархи, всякая православная традиция, всякая преемственность считалась ретроградством и жестоко искоренялась, появился страх сделать что-то неугодное власти. Это сказалось на всем, отложилось «на подкорке».

— А чем объяснить то, что на иконах исчезли, скажем, средневековые несимметричности, непропорционально большие головы, например?

— Они исчезли, потому что художники знают, как правильно пропорционировать человеческие тела. А диспропорции и уродство не могут быть самоцелью иконописи.

— Но, например, на кипрских иконах такие диспропорции сохранились… Они что, ничему не научились?

— Это зависит от школы. Греки тоже древние традиции стараются сохранить, они не идут через академический рисунок. Рублев, Дионисий не потому пропорции изменяли, что не умели рисовать академически, а потому что они были очень талантливы и свободны от шор. А у нас считается, что если художник хорошо освоит академический рисунок, значит, он будет хорошо писать иконы. На самом деле он будет писать так же, как писали более поздние иконописцы — 16-17 веков: правильное пропорционирование, правильная перспектива, правильная передача объема. Это две крайности: либо человек ничего не умеет и «калякает», как получается, либо он серьезно учится академической живописи – в Суриковском институте, например, — потом пытается себя сломать и перейти к иконописной технике. А это очень тяжело.